Я родился в городе Димитровграде, известном своим Институтом атомных реакторов. Мой папа по образованию физик-реакторщик. В школе мне лучше давались точные науки, я участвовал в городских и областных олимпиадах по физике и математике. Поэтому после окончания школы вопрос, куда пойти учиться, не стоял. У меня как участника олимпиад была возможность попробовать поступить в МФТИ, но там я не добрал баллов, а в МИФИ поступил без проблем. На факультете теоретической и экспериментальной физики, куда я поступил, первые два года дается общефизическое образование, а с третьего курса начинается специализация. Я выбрал кафедру теоретической ядерной физики, которую и закончил. А потом нам сказали: идите куда хотите. Системы советского распределения молодых специалистов в тот момент уже не существовало, а новых связей у вузов еще не было, и мы отправились в свободное плавание. С друзьями-одногруппниками мы начали ходить по разным организациям. Это был 1996 год, зарплаты предлагались невысокие.
Благодаря тому, что я в тот момент уже был знаком со своей будущей супругой, дубненкой, которая тоже училась в МИФИ, я приехал с ней в Дубну. Я взял телефонный справочник и начал звонить по всем лабораториям, предлагать себя в качестве молодого специалиста. Лаборатории в тот момент охотно откликались. Первое место, куда я сходил, было ЛВЭ. Я помню, что это был криогенный отдел. Я прошелся по совершенно пустым зданиям, где не было видно никакой жизни. Вся площадка произвела на меня удручающее впечатление. Следующая была ЛТФ. Со мной поговорил Виталий Владимирович Пашкевич и предложил мне поступать в аспирантуру, которую уже организовала в УНЦ ОИЯИ Светлана Петровна Иванова. Ну, а про работу - сначала в аспирантуре поучишься, диссертацию напишешь, тогда и про работу поговорим. Ушел я из ЛТФ задумчивый, работу сразу не предложили. И только после этого я пошел в ЛНФ. Тут меня отправили к двум относительно молодым физикам. Первый был В.Л.Ломидзе, он работал в группе ядерной безопасности. Но разговаривал со мной даже не он, а какой-то сотрудник, который уже давно здесь не работает. Он как-то дежурно со мной поговорил, так что никакого отклика в душе не возникло. Вторым молодым сотрудником был Валерий Николаевич Швецов, относительно недавно ставший начальником отдела ядерной физики. Он, неожиданно для меня, уделил мне огромное количество времени, и часа полтора у доски рассказывал, чем они занимаются, в какие работы можно сразу включиться, чем меня и подкупил. Причем меня сразу брали на работу безо всяких аспирантур.
Так я оказался в группе ультрахолодных нейтронов, где и сам Валерий Николаевич работал, а главным идеологом был Александр Владимирович Стрелков. Это была одна из немногих групп, которая в тот момент активно работала. Было понятно, что ИБР-30 в скором времени остановят, и получилось, что я на нем вообще не поработал. Рядом была комната группы Виктора Павловича Алфименкова, в которой многие экспериментальные устройства собирали своими руками, а самого Виктора Павловича можно было часто видеть за небольшим токарным станком. Владислав Иванович Лущиков уже перешел в "Аспект", но до конца жизни поддерживал контакты с коллегами, интересовался рабочими новостями, высказывал свои идеи. Кроме Стрелкова и Швецова, глубокое впечатление оставили Лев Борисович Пикельнер, Вальтер Ильич Фурман, Альберт Борисович Попов. Несмотря на то что я окончил кафедру теоретической физики, МИФИ предполагает инженерно-физическое образование, нас учили работать с чертежами, конструировать - то, что сейчас (в МИФИ, мне кажется) утеряно. Так что мне и чертежи какие-то удалось сделать, хотя сначала мне дали посчитать одну задачку, и я ее, наверное, целый год считал. Сидел один, мало с кем контактировал.
Ситуация поменялась в 1998 году. Мою супругу, которая тоже поступила в ЛНФ, пригласили поработать на полгода в исследовательский центр GKSS в Гестахте (Германия), а я поехал к ней в отпуск. Когда я был в Германии, наша группа поехала на эксперимент в Гренобль. И я решил к ним присоединиться. Тогда в Германии был такой билет выходного дня, когда за 35 марок можно было проехать всю Германию. Сайт немецких железных дорог позволял спланировать маршрут с точностью до минуты, и я поехал из Гамбурга в Гренобль, сделав, кажется, десять пересадок. Причем иногда между поездами был интервал всего 10 минут, нужно было спешить, но оказалось, что переживал зря, я такой был не один, немцы вагонами пересаживались из поезда в поезд. И в Гренобле мне удалось поучаствовать в измерениях, после них я как-то втянулся в работу группы: в планирование экспериментов, конструирование оборудования, потом даже стал ее руководителем. Позже, когда я стал заместителем директора, то продолжал выполнять административные функции начальника сектора, в который преобразовалась группа.
Как мой опыт показывает, молодых ребят финансовая сторона привлекает, но она не главная для тех, кто заканчивает вуз. Они ищут приложения своим силам и знаниям, это определяющее. Финансовая составляющая важна, но важно, чтобы была интересная задача, выглядящая перспективной в плане получения профессиональных навыков и результатов - написания диссертации, профессионального роста. В этом плане наша лаборатория выглядит, я считаю, неплохо. У нас есть работающий реактор, один из немногих действующих в России, на нем есть установки, где можно прикладывать свои силы. Проект нового источника по масштабу соизмерим с проектом NICA - и по финансам, и по интеллектуальному вкладу. Это перспективная задача на одно, а, может, и два десятилетия вперед. Включиться в такую работу, быть причастным к большому делу - это всегда приятно, должно привлекать людей. Нам бы хотелось привлечь к этой работе больше квалифицированных инженеров и реакторщиков, но сейчас дефицит таких специалистов. У нас есть группы опытных сотрудников, готовых учить молодежь, единственное, они расстраиваются, когда обученные молодые люди потом уходят из ЛНФ. А области исследования очень разнообразные: это исследование с помощью нейтронов в самых разных научных направлениях и конструирование новой экспериментальной аппаратуры, работа с замедлителями, нейтронная оптика - создание эффективных систем извлечения нейтронов.

Ольга ТАРАНТИНА,
фото Татьяны НАГОРНОЙ